Дороги смертников - Страница 79

Таннейро ответил осторожно, взвешивая каждое слово (не забывая про нехороший подвал):

– Ваша светлость, в данный момент наше отступление – это не продуманный маневр, а неизбежность, продиктованная действиями противника. Остановить его марш мы не можем, вот и вынуждены откатываться. Взгляните на карту – южная граница Тарибели очень непростая. На западе два гористых отрога, весьма труднопроходимых, между ними болотистая низина с дурным климатом, вредным для людей и лошадей. По центру отроги сливаются в единый хребет, и преодолеть его большой армии возможно лишь вот по этой долине, называющейся Ревущий проход. К востоку хребет выполаживается, но там имеется лишь одна дорога, да и та очень плоха, а южнее гор проходит изгиб полноводной Урии. Таким образом, на западе хабрийцам делать нечего – перебравшись через горы, они окажутся зажатыми между хребтом и рекой, что будет препятствовать их хитроумным манерам. Их тактика ведь требует открытых пространств. Могут, правда, переправиться через Урию, но за нею лежат болотистые края, перемежающиеся лесами и озерами. Население на севере Панексы невелико, городов нет, нищета поголовная. Они не смогут добывать там себе продовольствие и фураж, так что смысла идти через тамошние земли у них нет. Остается Ревущий проход. А в нем условия для обороны просто отличные. Проход этот представляет собой неширокую долину, прорезающую хребет. Примерно посредине она сильно сужается и повышается, что делает ее похожей на песочные часы. Если удастся собрать армию и хорошенечко там укрепиться, хабрийцы потеряют свободу маневра, и даже не слишком большими силами их можно будет остановить. Наша армия в обороне очень сильна – выбить ее с позиции без обхода невероятно трудно.

Принц, указав на карту, заявил:

– Южное окончание этого прохода идет уже по землям провинции Етрания. Если армия займет этот рубеж, получится, что мы оставили Тарибель.

– Да, ваша светлость, Тарибель в этом случае окажется под полным контролем этих дикарей. Если не считать Тиона – надеюсь, они не сумеют взять город быстро.

– Вы это всерьез?

– Выхода нет. У нас мало того что сил не хватает, так они еще были изначально разделены. Мы ведь подтягивали войска постепенно. У иных бригад половина солдат уже стояла у границы, а вторая половина только начала марш из центральных провинций. Если все наши силы успеют отойти на юг, у прохода мы сможем соединить их в сильную армию и, отбив наступление противника, дождаться подкреплений. После этого ударим в ответ, очистив Тарибель. Простите меня, но другого выхода нам просто не оставили. Мы оказались не готовы к нападению. До этого я даже не задумывался, насколько уязвима может быть армия, изготовившаяся к атаке. Особенно ужасным оказалось то, что практически все обозы мы успели подтянуть к самой границе и спасти их было уже невозможно. Да и склады мы потеряли почти все – они также ставились у границы. А их пороховое оружие оказалось неожиданно удачным. Мы знали про него, но не представляли, что оно настолько великолепно. Не принимали в расчет, в худшем случае надеясь на противодействие магов. Но маги бессильны там, где этих труб столь много. Поражает совершенство конструкций и способов применения. Непонятно, как они вообще такого достигли. Любое сложное вооружение и тактика должны пройти долгий путь эволюции – от простейших к сложнейшим. А здесь мы получили это сразу. Никто пороха всерьез до Фоки не воспринимал – оружие, скорее действующее на нервы, чем причиняющее реальный урон. Мы даже сейчас не понимаем, как эффективно противостоять этому.

– Один раз маги им погром устроили, устроят еще раз. – Монк порохового оружия явно не опасался. – О другом надо сейчас подумать. Необходимо начинать перехватывать инициативу у Фоки – нельзя играть по его правилам. Парадокс – он, действуя малыми силами, заставляет нас обороняться и отступать. Чего, по-вашему, он сейчас от нас ожидает?

– Ваша светлость, он, очевидно, думает, что мы доведем свои силы до Ревущего прохода и займем там оборону. Если не отходить дальше, получится, что часть прохода, лежащая в Тарибели, окажется за нами. Неплохо с политической точки зрения – они не смогут заявить о полном захвате провинции, даже если падет Тион.

– Значит, мы оставим проход и займем оборону не на его севере, а на юге. Это будет уже Етрания.

Маршал удивился:

– Но в чем смысл? Чтобы досадить Фоке? Нарушить его планы? Не думаю, что он огорчится, получив в свое распоряжение Ревущий проход целиком.

– Да, мы ему не досадим, но смутим – ведь он ожидает от нас другого. Начнет задумываться, забивая себе голову ненужными вопросами. Будет осторожничать. Наткнувшись на нашу армию, примется сам строить оборону в Ревущем проходе. Но так как в обороне хабрийцы слабы, мы, подтянув резервы, легко их сметем. И придется им бежать на север через узкую горловину, что не способствует организованному отступлению. Именно в этом месте произойдет настоящее сражение. Здесь мы перешибем хребет северному псу. А пока стягивайте туда всех – абсолютно всех. Надо всерьез укреплять этот рубеж – дальнейшего отступления я не потерплю. И давайте наконец покончим с разбойниками Фоки – они уже чуть ли не у Столицы устраивают свои налеты. Я, добираясь сюда, видел столько сгоревших мостов, что сбился со счета. От этой горстки головорезов проблем больше, чем от целой кавалерийской армии.

* * *

Фока, дождавшись, когда для него принесут бочонок, уселся, закинул ногу за ногу, ни к кому не обращаясь, заметил:

– Жарко сегодня.

Над кетром моментально раскрыли огромный парусиновый зонт, а взмахом руки он отослал лакея, пытавшегося предложить свежий роскус – охлажденную смесь лимонного сока, воды и чистейшей пшеничной водки с добавкой ванили. Пить Фока не хотел – он был полностью поглощен созерцанием стен Тиона. Имперский город. Настоящий город. Большой город. Первый серьезный имперский город, оказавшийся на его пути.